Александр Кулешов больше двух десятков лет проработал в военной промышленности и, рассказывая о Сколтехе, часто использует военные метафоры. Учебный процесс он сравнивает с системой армейской дедовщины, а институт называет испытательным полигоном для обкатки новейших образовательных практик и их адаптации к особенностям российского образования. Сколтех создан в 2011 г. по образцу лучших университетов мира, в которых учеба сочетается с научными исследованиями и вокруг которых сосредоточено предпринимательское сообщество. Однако институту пока не удалось занять значимого места в российской системе образования и побороть утечку мозгов – по объективным причинам, считает Кулешов.
– Считается, что ученые должны сидеть в лабораториях и заниматься наукой. Как получилось, что вы возглавили Сколтех?
– История моего появления в Сколтехе совершенно случайна, у меня в жизни все было случайно.
22 года я работал в самом глубинном ВПК в буквальном смысле: под землей. Я закончил деятельность первым заместителем генерального конструктора. В 1991–1992 гг., когда все внезапно обвалилось, я взял и уехал. Я был носителем секретов самой высшей категории, но было окно возможностей в течение полугода-года, когда вдруг все стало можно. Потом, правда, опять стало нельзя. У меня было в кармане $800, я написал заявление об уходе и просто ушел. Сначала я уехал в Мюнхен, довольно быстро перебрался во Францию, потому что у меня французский практически родной, совершенно свободный. Cемья у меня во Франции живет. Я 12 лет сотрудничал с западными компаниями, жил в Тулузе, Париже, Мюнхене. Я никогда не работал по найму. Я делал компании, некоторые продавал потом.
Полный текст интервью доступен на сайте газеты Ведомости