В рамках антиконференции SpaceUp, прошедшей недавно в Сколтехе, состоялось заседание группы экспертов в области космических исследований. В заседании принял участие швейцарский астронавт Клод Николье, который в 1990-х годах совершил четыре полета в космос, из них два ‒ с целью проведения сервисного обслуживания космического телескопа «Хаббл».

Увлеченность астрономией и космосом на протяжении всей жизни вела Николье по новым, неизведанным тропам. Этот легендарный астронавт сделал блестящую карьеру, став образцом для подражания для всех юных мечтателей, увлеченных космосом.

В интервью на полях антиконференции SpaceUp Клод Николье рассказал нам о своей работе в открытом космосе и поделился идеями о том, как мы сами можем сделать свою жизнь интересной и наполнить ее смыслом.

КОГДА И ПОЧЕМУ ВЫ РЕШИЛИ СТАТЬ АСТРОНАВТОМ?

Меня всегда манило небо. Еще в детстве я смотрел на звезды и пытался фотографировать их с помощью старенького фотоаппарата. Я закреплял его на телескопе, чтобы наблюдать за звездами и получать снимки с длинной выдержкой.

Я также собирал авиамодели, поскольку авиация интересовала меня не меньше астрономии. В принципе, мне было интересно все, что связано с небом и самолетами. И я решил изучать физику и астрофизику. Впоследствии я стал пилотом швейцарских ВВС.

Когда Юрий Гагарин совершил свой первый полет в космос, мне было 17 лет. Тогда я был очень молод и собирался поступать в университет.

Уже тогда я понимал, что в мире было всего две космических державы ‒ Советский Союз и, некоторое время спустя, США, поэтому у меня как гражданина Швейцарии не было никаких шансов стать космонавтом или астронавтом.

Я решил посвятить себя двум областям ‒ астрономии и авиации, которыми я увлекался с детства. Я изучал астрофизику, затем работал астрофизиком и примерно раз в два месяца совершал полеты на истребителе. Я занимался любимым делом и был абсолютно счастлив.

Потом начались полеты на космическом корабле «Аполлон». Когда состоялся первый полет корабля «Аполлон-11», мне было 25 лет. Это было потрясающе. Но опять же, все это делалось не в Швейцарии и не в Европе.

В 1975 году США пригласили для участия в программе «Спейс Шаттл» Европейское космическое агентство, которое могло осуществлять отбор астронавтов для полетов на шаттлах.

Узнав об этом, я немедленно решил записаться в отряд астронавтов.

КАКИМ ОБРАЗОМ ПРОИСХОДИЛ НАБОР?

Для начала я подал заявку в ЕКА. Я должен был пройти несколько собеседований и к каждому я готовился как к экзамену в университете. Я знал, что на собеседованиях будут присутствовать ученые-биологи и врачи, и решил основательно подготовиться, чтобы, отвечая на их вопросы, не сказать какую-нибудь глупость.

Мои старания не прошли даром ‒ члены комиссии почувствовали во мне решимость и готовность осваивать новое. В 1978 году я прошел отбор и был включен в состав группы астронавтов.

РАССКАЖИТЕ, КАК ВЫ ГОТОВИЛИСЬ К ВАШЕМУ ПЕРВОМУ ПОЛЕТУ

После того, как я прошел отбор, я два года проучился в Европе, где изучал естественные и технические науки, а затем был направлен в г. Хьюстон в Соединенных Штатах. В группе нас было трое; двое из моих коллег впоследствии вернулись в Европу и прошли подготовку для полетов на космических кораблях «Спейс Шаттл», на борту которых в качестве полезной нагрузки устанавливалась многоразовая космическая лаборатория «Спейслэб», которая создавалась с европейским участием.

Я тем временем остался в Хьюстоне и продолжил подготовку к полету на шаттле. Я был первым неамериканским гражданином, допущенным к обучению.

Прежде чем совершить свой первый космический полет, я в течение 12 лет проходил подготовку в Хьюстоне.

Я должен был лететь в 1986 году, но после катастрофы с «Чэлленджером» запланированный полет отложили на 6 лет. 

Времени у меня впереди оказалось очень много, но мне было чем заняться. Там [в Хьюстоне] я ощущал себя абсолютно счастливым человеком.

Никаких особых привилегий или преимуществ как у единственного иностранца в отряде из 120 американских астронавтов у меня не было. Я очень много работал. Наконец настал день, когда мне предстояло совершить свой первый полет в космос. Вскоре после возвращения на Землю меня назначили на следующий полет. Свой третий и четвертый полеты я совершил в течение следующих восьми лет, а это довольно короткое время.

Я всегда оставался верен своему увлечению астрономией и авиацией. У себя в Швейцарии я по сей день периодически летаю на самолете. При каждой возможности принимаю участие в дискуссиях по астрономии. Да, я стал астронавтом, но при этом никогда не забывал о других любимых занятиях; хотя профессия астронавта стала для меня основной, в душе я всегда оставался пилотом и астрономом.

ПОЧЕМУ ВАС ВЫБРАЛИ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ЭКСПЕДИЦИИ ПО ПРОГРАММЕ СЕРВИСНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ ТЕЛЕСКОПА «ХАББЛ»?

Думаю, что меня выбрали, во-первых, потому, что мой первый полет в космос прошел весьма успешно. Во-вторых, члены комиссии не могли не заметить моего сильного желания принять участие в этой экспедиции.

Оказавшись в составе экипажа, я получил возможность уже в качестве астронавта вернуться к занятиям моим любимым делом ‒ астрономией, с которой до этого мне, к сожалению, пришлось временно расстаться.

РАССКАЖИТЕ О ВАШЕМ ПЕРВОМ ОПЫТЕ РАБОТЫ С ТЕЛЕСКОПОМ «ХАББЛ»

Я впервые познакомился с «Хабблом» во время второго полета. На тот момент у телескопа возникли серьезные проблемы с оптикой, которые нам предстояло устранить. Тогда в открытый космос я не выходил, а выполнял функции бортинженера и отвечал за управление роботом. Перед нами стояла сложная, но очень интересная задача ‒ устранить неисправности и сделать так, чтобы телескоп работал без сбоев.

Свой первый рабочий выход в открытый космос я совершил в течение четвертого полета, когда мне предстояло выполнить очередной ремонт телескопа и заменить гироскопы и бортовой компьютер.

ЧТО ВЫ ПОЧУВСТВОВАЛИ, ВПЕРВЫЕ СТУПИВ В ОТКРЫТЫЙ КОСМОС?

К первому выходу в открытый космос астронавтов долго готовят, в частности, учат не поддаваться эмоциям, поскольку зачастую им приходится решать сверхсложные задачи. Каждый выход в открытый космос расписывается практически поминутно. Нас было двое, и каждому из нас нужно было найти оптимальное положение в пространстве, чтобы в максимально короткий срок выполнить максимум работы.

В такой ситуации необходимо сосредоточиться на выполнении задания и полностью отключить эмоции; и все же не заметить, какой потрясающий вид перед вами открывается, просто невозможно.

КАК ПРОИСХОДИЛ ВЫХОД В ОТКРЫТЫЙ КОСМОС?

Из двух астронавтов я должен был покинуть корабль первым. Нас связывал страховочный трос. Покинув корабль, я закрепил сначала свой трос, а затем трос своего коллеги на борту шаттла. Только после этого я отсоединил страховочный трос.

Мы провели множество тренировочных выходов в открытый космос, чтобы научиться четко выполнять все этапы этой операции, не отвлекаясь на созерцание звезд и Земли.

На первый тренировочный выход в открытый космос, в течение которого астронавт не выполняет никаких заданий, отводится пять минут. Все, что мне предстояло сделать ‒ это постараться свободно двигаться и привыкнуть к передвижению в открытом космосе. Пять минут ‒ очень короткое время, которого хватает только на то, чтобы немного осмотреться и «пройти» вдоль поручней.

До полета мы конечно же отрабатывали все эти движения в воде, но вода и открытый космос ‒ это абсолютно разные вещи. В воде можно плавать, в космосе плавать нельзя.

Но тренировки закончились, и началась настоящая работа в открытом космосе.

Покинув борт корабля, я занял свою позицию, мой коллега ‒ свою. В какой-то момент нам предстояло обменяться компьютерами. Находясь в открытом космосе, бо́льшую часть времени выполняешь задание и лишь изредка бросаешь взгляд на Землю и видишь, как под тобой стремительно проносятся Египет, Красное море и долина Нила. Посмотрев на Землю 10-20 секунд, снова возвращаешься к работе…

Иногда в ходе работы в открытом космосе случаются периоды вынужденного ожидания, но в нашем случае этого не произошло ‒ все было сделано за один короткий сеанс весьма интенсивной работы.

Во время установки на телескопе новой камеры возникли некоторые технические проблемы, и нам пришлось придумать новый способ, как это сделать. Мы немного нервничали, так как всю работу надо было успеть сделать за восемь с половиной часов. В результате мы провели в открытом космосе восемь часов и десять минут, едва уложившись в лимит по времени.

Я остался очень доволен итогом, но главным образом потому, что мы выполнили все, что от нас требовалось. Кроме того, у нас была возможность наслаждаться замечательными видами.

Вы знаете, всех астронавтов отличает граничащее с одержимостью стремление за время полета успешно выполнить все поставленные перед ними задачи. Каждый выход в открытый космос ‒ это неотъемлемая часть полета, поэтому мы хотим, чтобы каждый выход прошел успешно. В этот раз времени для выполнения задания у нас было в обрез.

У меня с собой был только небольшой контейнер с питьевой водой – никакой еды и энергетических напитков. Да и этой воды оказалось недостаточно. Помню, что к концу я был очень обезвожен, поскольку все это время мы испытывали колоссальную физическую нагрузку ‒ за эти восемь с небольшим часов мы сделали пять оборотов вокруг Земли.

Каждый раз после захода Солнца становилось очень темно, и для освещения рабочих мест мы пользовались встроенными в шлем фонарями-прожекторами.

Об этом выходе в открытый космос у меня до сих пор сохранились очень отчетливые воспоминания. Работать пришлось очень интенсивно, к тому же мы испытывали определенное напряжение, но все поставленные задачи мы выполнили успешно и в конечном итоге получили от этого огромное удовлетворение.

ВОЗВРАЩАЯСЬ ИЗ ПОСЛЕДНЕГО ПОЛЕТА, ЖАЛЕЛИ ЛИ ВЫ О ТОМ, ЧТО РАССТАЕТЕСЬ С КОСМОСОМ?

Всякий раз, возвращаясь после полета, где мы занимались ремонтом «Хаббла», мы чувствовали себя так, как будто расставались со старым знакомым.

Не могу сказать, что испытывал сожаление, возвращаясь на Землю после последнего полета, поскольку тогда я еще не знал, что этот полет окажется для меня последним.

В рамках программы по сервисному обслуживанию «Хаббла» это был третий полет, в котором я принимал участие и после которого планировалось организовать еще две экспедиции. Предполагалось, что я полечу еще один раз ‒ либо на МКС, либо на «Хаббл».

В 2003 году потерпел катастрофу корабль «Колумбия». Такие события ‒ это всегда трагедия, потому что в них вы теряете своих друзей.

После этого вопрос еще об одном полете для меня уже не стоял. Я остался в Хьюстоне и еще некоторое время там работал, а в 2005 году вернулся в Европу.

ЧТО БЫ ВЫ МОГЛИ ПОСОВЕТОВАТЬ МОЛОДЫМ ИССЛЕДОВАТЕЛЯМ, МЕЧТАЮЩИМ О КАРЬЕРЕ АСТРОНАВТА?

Конечно, быть астронавтом здорово, но существует масса других интересных профессий: можно работать инженером, летчиком или столяром и получать от этого удовольствие.

Думаю, главное ‒ понять, что вам по-настоящему интересно, не сворачивать с намеченного пути и не позволять себе отвлекаться на второстепенные вещи.

В моем случае именно увлечение астрономией и авиацией помогло мне осуществить мою мечту и стать астронавтом. Мне особенно повезло, поскольку я участвовал в нескольких полетах на корабле «Спейс Шаттл», а он напоминает самолет, на котором можно путешествовать и за пределами земной атмосферы. Так я смог реализовать свои мечты об авиации.

Всегда оставайтесь верны своей мечте и много работайте, чтобы стать одним из лучших профессионалов в своей области, независимо от того, какую сферу деятельности вы выберете.

Я всегда объясняю своим внукам, что в любом деле нужно стремиться к успеху, например, пытаться стать лучшим в классе, но при этом не ставить себя выше других, а спокойно работать, двигаясь к своей цели.

Выбирая свой путь, всегда прислушивайтесь к тому, что подсказывает ваше сердце. Иногда за множеством отвлекающих факторов трудно разглядеть главное. Иногда для этого достаточно просто закрыть глаза и задуматься о том, что в вас самих является тем главным, от которого может зависеть вся ваша жизнь. Поняв, что для вас является главным (а это главное всегда существует), следуйте избранному пути и много трудитесь, чтобы стать одним из лучших в своей области.

Я не претендую на то, чтобы быть одним из лучших в моей профессии, но считаю, что в любом случае к этому надо стремиться. А если к этому стремиться, то можно стать высококлассным профессионалом.

Прислушайтесь к себе и постарайтесь понять, в каком качестве вы хотите прожить свои 60, 70, 80 или 100 лет на планете Земля и за ее пределами.