В рамках антиконференции SpaceUp, прошедшей недавно в Сколтехе, состоялось заседание группы экспертов в области космических исследований. В заседании принял участие французский астронавт Жан-Жак Фавье, который провел в общей сложности более 405 часов на борту космического шаттла «Колумбия».

Полет в космос первого в мире космонавта Юрия Гагарина произвел неизгладимое впечатление на Фавье, которому тогда было 12 лет. Впоследствии Фавье стал инженером-физиком и занимался подготовкой экспериментов, которые профессиональные астронавты должны были выполнять в космосе, но ему всегда хотелось проводить эти эксперименты самому.

Когда ему представилась возможность стать астронавтом, Фавье решил, что такой шанс упустить нельзя.

В интервью на полях антиконференции SpaceUp Жан-Жак Фавье рассказал нам о том, как он стал астронавтом и какие неожиданные открытия сделал для себя, оказавшись на орбите.

КАК ВЫ РЕШИЛИ СТАТЬ АСТРОНАВТОМ?

Полет Юрия Гагарина состоялся как раз накануне моего дня рождения ‒ мне должно было исполниться 12 лет. Это событие нашло живой отклик в моей душе. С того момента я стал внимательно следить за ситуацией с пилотируемыми полетами в СССР и США. Но тогда я даже не мог представить себе, что наступит день, когда я сам побываю в космосе.

Я продолжал учиться на инженера-физика, но не переставал мечтать о космосе.

В 1970-х годах, будучи начинающим исследователем, я активно занимался подготовкой космических экспериментов. Меня немного расстраивал тот факт, что я не мог провести эти эксперименты сам и был вынужден доверить их выполнение профессиональным астронавтам. В то время астронавтом мог стать только профессиональный летчик, но позднее космические агентства стали набирать будущих астронавтов из числа инженеров и ученых. Как только было принято это решение, я подумал: «А почему бы и мне не попробовать?». И подал заявку.

На тот момент мне было 35 лет, а в космос я полетел только 11 лет спустя.

КАК ПРОИСХОДИЛ ОТБОР?

Сначала я подал заявку и прошел отбор на национальном уровне во французском космическом агентстве (CNES). Затем передо мной встал выбор ‒ лететь в космос с русскими или с американцами. Я приехал в Россию и проучился там около полутора месяцев. После этого начались тренировки непосредственно в спускаемом аппарате корабля «Союз», и тут выяснилось, что при моем росте в 193 см я туда просто не помещаюсь.

Кресла разрабатывались под летчиков, которые тогда, как правило, были небольшого роста, поэтому лететь на Союзе я не мог.

Единственное, что мне оставалось в этой ситуации ‒ это обратиться в НАСА и к американцам, поскольку в их шаттлах места для астронавтов было больше.

В 1992 году, когда НАСА объявило о наборе ученых в группу астронавтов, я поступил туда на работу и в течение года проработал в качестве научного сотрудника.  Я подал заявку и был утвержден в качестве дублера.

Полный цикл подготовки к полету на космическом шаттле от первого дня занятий до заключительного медицинского обследования занял три года. Полгода спустя я был принят в состав космического экипажа для готовящейся экспедиции, а еще через полтора года совершил свой первый полет в космос.

ЧТО В ПОЛЕТЕ ДЛЯ ВАС ОКАЗАЛОСЬ САМЫМ СЛОЖНЫМ?

«Спейс Шаттл» значительно меньше Международной космической станции, где достаточно просторно. На его борту одновременно находилось семь человек. По размеру внутреннего отсека шаттл сопоставим с небольшим школьным автобусом. И в этих условиях мы должны были жить и работать со своими коллегами в течение достаточно длительного периода времени.

По сравнению с шаттлом, на космической станции места довольно много, поэтому, если вам хочется день-два поработать в одиночестве, вы можете переместиться в другой модуль.

На борту шаттла крайне важно поддерживать хорошие отношения среди членов экипажа. Этому нас учили не только в процессе подготовки: на этапе отбора также старались подбирать кандидатов, умеющих хорошо ладить с людьми и работать в команде.

В целом это сработало: насколько я помню, никаких межличностных проблем у членов экипажа не было.

Когда все в порядке и полет проходит в штатном режиме, проблем, как правило, не возникает. Но если вдруг случается нештатная ситуация и появляется напряженность, между людьми иногда могут возникать проблемы, причем не только среди членов экипажа, но и между экипажем и центром управления полетом.

Полеты человека в космос придумал сам человек, поэтому человеческий фактор играет здесь ключевую роль. Все астронавты должны обладать соответствующим характером, который позволяет им легко влиться в команду. И я имею в виду не только команду астронавтов. На каждые шесть членов экипажа на борту приходится более 800 инженеров на Земле, и все они являются частью одной большой команды. Поэтому с «землей» тоже необходимо поддерживать хорошие отношения.

ЧТО ДЛЯ ВАС В КОСМОСЕ ОКАЗАЛОСЬ САМЫМ ИНТЕРЕСНЫМ?

Я ученый, поэтому мне прежде всего было интересно проводить эксперименты, которые я сам подготовил. Это было очень интересно с профессиональной точки зрения. Мне удалось от начала до конца пройти полный цикл, включающий подготовку экспериментов в лабораторных условиях, разработку летных моделей и их проверку в условиях полета, а также обработку полученных данных по возвращении на землю и публикацию результатов.

Я один из немногих, кому удалось все это осуществить.

ЧТО БЫ ВЫ МОГЛИ ПОСОВЕТОВАТЬ МОЛОДЫМ ИССЛЕДОВАТЕЛЯМ, МЕЧТАЮЩИМ ПОБЫВАТЬ В КОСМОСЕ?

После того как я ушел из НАСА, я стал профессором Международного космического университета в Страсбурге. Я всегда учил своих студентов упорно идти к своей цели, но при этом объяснял, что цель стать астронавтом не должна быть единственной целью в жизни, потому что шансов стать астронавтом очень мало.

Всем, кто хочет стать астронавтами, могу посоветовать проявлять интерес и к другим сферам деятельности, связанным с космосом. Например, можно работать инженером, ученым или другим специалистом космической отрасли. И тогда осуществление мечты стать астронавтом покажется еще бо́льшим счастьем.

Я решил пойти именно по такому пути. В течение 30 лет я был ученым-физиком, но подсознательно верил в то, что когда-нибудь побываю в космосе. Видя, что другие люди моей профессии и квалификации смогли полететь в космос, я тоже решил попытать счастья.

Я очень много работал, но, кроме того, мне еще очень повезло, ведь без удачи в этом деле просто не обойтись.

Если у вас есть мечта и вы от нее не отступаетесь, она обязательно осуществится.

С ЧЕМ СВЯЗАНО ВАШЕ ЖЕЛАНИЕ УЧАСТВОВАТЬ В ТАКИХ КОНФЕРЕНЦИЯХ, КАК SPACEUP?

После того как я побывал в космосе, я неоднократно выступал перед самыми разными аудиториями ‒ от дошкольников, старшеклассников и студентов до представителей широкой общественности. При этом я всегда ориентировался на молодежь, считая, что таким образом смогу стимулировать интерес молодых людей к получению образования в области естественных и технических наук.

Сегодня среди молодежи желающих идти в науку становится все меньше и меньше; все хотят заниматься бизнесом и получать «быстрые» деньги, но в большинстве случаев ничего из этого не получается.

В науке можно заниматься массой интересных вещей, и одним из наиболее интересных направлений, в которое можно вкладывать время и душу, является космос.

Я люблю общаться с молодежью, именно поэтому я и стал преподавателем.

У меня два любимых занятия ‒ преподавание и научные исследования, и такие конференции, как SpaceUp, дают прекрасную возможность пообщаться со студентами и молодыми учеными.

КАК Я ПОНИМАЮ, ВЫ ВСЕГДА ПОДЧЕРКИВАЛИ ВАЖНОСТЬ ФУНДАМЕНТАЛЬНОЙ НАУКИ ДЛЯ ПИЛОТИРУЕМЫХ КОСМИЧЕСКИХ ПРОГРАММ. СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО В УСЛОВИЯХ КОСМИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ УЧЕНЫЕ-ПРАКТИКИ, НАПРИМЕР, ГЕОЛОГИ ИЛИ БИОЛОГИ, ИГРАЮТ ТАКУЮ ЖЕ ВАЖНУЮ РОЛЬ, КАК ИНЖЕНЕРЫ-РАКЕТЧИКИ?

Если говорить о будущем пилотируемых полетов, например, о длительных экспедициях на Луну или Марс или о строительстве там постоянно действующих станций, уверен, что в этих программах ученые будут играть немаловажную роль.

Последний полет корабля «Аполлон» («Аполлон-17») был единственной экспедицией, в которой принял участие ученый-геолог Харрисон Хаган «Джек» Шмитт. Будучи опытным геологом, он смог за время своего пребывания на Луне взять лучшие образцы лунного грунта и доставить их на Землю для дальнейшего анализа.

За все экспедиции корабля «Аполлон» на Луну были взяты образцы лунных пород общим весом около 500 килограммов, из них 50 лучших образцов собрал именно Шмитт.

Думаю, что для будущих полетов человека в космос ‒ будь то на Луну или Марс ‒ будет крайне важно иметь в составе экипажа ученого.

Это вовсе не означает, что сами астронавты не должны быть специалистами широкого профиля. Возможно, когда дело дойдет до организации длительных экспедиций, требования изменятся, но, по крайней мере, в ближайшие 20-30 лет астронавтам придется выступать одновременно в двух ролях, например, биолога/инженера-механика, физика/медика и т. д.

ИЗМЕНИЛСЯ ЛИ ПОСЛЕ ПОЛЕТА В КОСМОС ВАШ ВЗГЛЯД НА МИР?

Находясь в космосе, понимаешь, как тебе повезло. Из иллюминатора открывается такой вид на нашу планету, что у тебя захватывает дух, и ты понимаешь, насколько она прекрасна. Наша Земля действительно голубая ‒ можете поверить мне на слово. Вернувшись на Землю, астронавт просто не может не поделиться с людьми своими впечатлениями.

Я считал своим долгом рассказать людям, насколько хрупкой выглядит наша планета ‒ ведь из космоса мне было видно, например, насколько загрязнена ее атмосфера. Я видел и пожары, и смог, но больше всего меня потрясли лесные пожары в тропических лесах в бассейне Амазонки, где целые массивы были выжжены дотла. Пожары можно было наблюдать и на остальных континентах ‒ в Северной Америке (в Калифорнии), Африке, Европе и Австралии, но ни один из них не мог сравниться по масштабам с пожарами в районе Амазонки.

Европейцам, которые никогда не бывали в Южной Америке, может быть невдомек, насколько сильные разрушения произошли на далеком от них континенте, но в космосе расстояния словно сокращаются ‒ космический аппарат пролетает расстояние от Амазонки до Европы всего за семь минут, а с орбиты вся планета кажется одной крошечной деревней.

Мои наблюдения с высоты космического полета изменили мой взгляд на мир. Увидев многие вещи из космоса своими глазами и поняв, насколько уязвима наша планета, я стал чаще задумываться о том, как сохранить Землю с ее богатейшими ресурсами и природой.