Чего не хватает в российской науке, чтобы успешно внедрять в производство изобретения и разработки ученых? Возможно, ответ кроется в механизме взаимодействия между этими двумя сферами. Как он формируется в России, что такое трансляционные исследования и как учиться на опыте западных коллег рассказал руководитель программы инноваций Центра предпринимательства и инноваций Сколковского института науки и технологий Дмитрий Пебалк. На его лекции побывал корреспондент «Экспира». Как взаимодействует наука и бизнес? Инновационный центр, который был создан при университете Оксфорда, сформулировал четыре тезиса о взаимодействии науки и бизнеса. 1. Университеты и коммерческие предприятия – это очень сильно отличающиеся структуры. 2. Новые интересные идеи возникают в науке. Однако если университет не обладает сильным офисом трансфера технологий, то вероятность того, что изобретения будут эффективно переданы в промышленность, невелика. 3. Университет должен занимать активную позицию при взаимодействии с промышленностью. Не стоит ожидать, что бизнес будет приходить с проблемами сам. 4. Технология сама по себе – это издержка. Технология начинает приносить прибыль тогда, когда уже внедрена, а на ее основе выпускаются реальные продукты. Трансфер знаний из науки в бизнес Процесс передачи знаний для апробации всегда состоит из нескольких этапов. Само слово «инновация» значит разные вещи для разных людей. Для научных сотрудников и технических специалистов инновация – это введенный в употребление новый или значительно улучшенный товар или услуга. Для бизнесменов инновация – это создание нового знания, которое можно перенести в реальный сектор экономики. В «Сколково» я услышал такое определение: «Инновация – это проданная новизна». В СССР действовала модель, состоящая их двух компонентов: научно-исследовательский институт и промышленное предприятие. Они не взаимодействовали напрямую, между ними были посредники в виде отраслевых институтов. Они брали идею или фундаментальную разработку у институтов и совместно с учеными проводили ее адаптацию и доработку. Для этого нужно было несколько вещей: экспериментальная база (опытное производство); отраслевая документация и понимание процессов на производстве; авторское сопровождение. Для того, чтобы внедрить разработку в производство, должно быть понимание производственных процессов и возможность влиять на решения. Что происходит сейчас? Посредников между бизнесом и наукой не стало. Университеты и научно-исследовательские институты пытаются закрыть эту брешь. У кого-то из них есть экспериментальная база, кто-то пытается ее создать. У них также есть возможность оказать авторское сопровождение. Проблемы начинаются на этапе отраслевой документации. А самая главная сложность заключается в понимании процессов, которые идут на производстве. Сегодняшние крупные промышленные предприятия (многие из них входят в состав международных корпораций) не распространяют информацию о своих внутренних процессах. Невозможно туда просто зайти, понять, как они работают, почитать техническую документацию и регламенты. Каждая из сторон пытается закрыть образовавшуюся брешь. Университет пытается взять на себя функции отраслевого института, а предприятия создают свои R&D-центры. Мировой опыт Это не уникальная ситуация для России. В свое время многие страны испытывали похожие сложности и искали решение проблемы финансирования науки. Однако мы несколько выбились из тех тенденций, которые сейчас возникают в мире. Мы оперируем такими понятиями, как «фундаментальные исследования», «прикладные исследования» и «НИОКР». У нас совершенно не в ходу словосочетания «трансляционные исследования» и «proof of concept». Эти два термина не имеют в России даже четкого определения. Трансляционные исследования имеют исторические корни в биотехнологиях и биомедицине. Очень многие российский институты используют этот подход. Речь идет о трансляции достижений, которые реализуются на фундаментальном уровне, и их перевод в лечение пациентов. Также «трансляционных технологиями» называют распространение лучших практик, которые передаются научному сообществу для более глубокого изучения. Мое авторское определение proof of concept – это ранние внедренческие исследования. Это такая организация научных исследований, в результате которых вопрос о практическом применении ставится в самом начале. Это подход, который помогает поддержать апробацию концепции через создание образца к созданию прототипа. Это начальный этап прикладных исследований, который не претендует на то, что он обязательно дойдет до стадии опытного производства. Наиболее вероятно, что на этом этапе появится лишь прототип, который можно показывать инвесторам и представителям промышленности. Такой прототип может становиться точкой обсуждения. Промежуточная фаза между фундаментальными и прикладными исследованиями Фундаментальные исследования и НИОКР довольно сильно отличаются. У их создателей разная мотивация, разные требования к инфраструктуре. Для тех, кто занимается фундаментальной наукой, техническое задание – это редкость. Открытие нельзя создавать по заказу. Это результат научного творчества. Однако если поручить инженеру провести НИОКР без технического задания, на выходе вы можете получить непредсказуемый результат. Это может быть что-то гениальное, но совершенно неподходящее для вашего бизнеса. Трансляционные исследования и proof of concept – это компромисс, который соединяет эти два мира. Мотивация трансляционных исследований – это изменение мира. Это ближе к фундаментальным исследованиям. С точки зрения инфраструктуры им нужна научная лаборатория. В трансляционных исследованиях техническое задание формулируется в начале, но может несколько раз меняться по ходу реализации проекта. ТЗ меняется не вследствие воли ученого, а вследствие разговора с потенциальными заказчиками. Proof of concept – это первая фаза, с которой можно начинать разговор с компанией. Бизнес готов разговаривать, когда есть образец или прототип. Ученые обычно предполагают, что нужно начинать переговоры, когда есть только концепция или идея. Но компании это не интересно. Интеллектуальная собственность Вопросы, связанные с регулированием прав на интеллектуальную собственность, неизбежно вызывают проблемы. По моему мнению, решение в том, что центр трансляции технологий должен быть внутри университета. Первым делом нужно найти источник финансирования. У руководства института должно быть понимание того, что такого рода деятельность в конечном итоге окажет содействие росту инновационного потенциала организации. Не нужно гнаться за большими бюджетами. Важно организовать процесс. Поддержку должны получать люди, у которых есть стоящие идеи, но которых пугает необходимость «продавать» ее. Такие центры должны помогать тем, кто колеблется, но все-таки готов чему-то научиться, реализовать проект, наладить связи с бизнесом. Интеллектуальная собственность должна остаться в университете, и ее нужно лицензировать. Первый вариант – лицензировать ее крупным коммерческим компаниям, которые могут стать потенциальными заказчиками. Второй вариант – лицензировать ее сотрудникам университета, которые смогут создать технологический стартап.