55 лет назад, 12 апреля 1961 года, русский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком, отправившимся в космос и совершившим 108-минутный орбитальный полет на космическом аппарате «Восток-1». Этот юбилей стал отличным поводом для разговора с основателем и президентом Сколтеха. Мы попросили профессора Кроули рассказать как повлиял первый полет человека в космос на Америку и на него лично. И вот его личная история: “Мне было семь лет, когда молодой русский космонавт Юрий Гагарин совершил первый полет в космос и я должен сказать, что по целому ряду причин это стало самым важным событием в моей жизни. Во-первых, полет Гагарина буквально потряс Америку. У меня дома до сих пор хранится экземпляр журнала Life от 1958 года, в котором рассказывается о преимуществах советского образования, о томкак Советы изучают науку и технику, а американцы тем временем играют в бейсбол. Самым непосредственным результатом этого события стало решение обучать школьников и студентов иностранным языкам, в том числе русскому, никогда ранее не преподававшемуся.

Из-за первого спутника и Гагарина сам я начал учить французский, когда я был в первом классе. Русский появился в программе иностранных языков в средней школе, когда я был в десятом классе. Три года я изучал русский язык в средней школе, затем продолжил в колледже. Русский язык в колледже учили именно из-за событий связанных с советской космической программой. Вообще, вся моя учеба, все занятия, что привели к первой поездке в Советский Союз, были прямым результатом полета Гагарина.

Вторым результатом советских достижений в области космонавтики стала «Космическая гонка», начало которой было положено запуском первого искусственного спутника Земли и полетом Гагарина . И это стало моей жизнью. Я решил, что хочу заниматься космонавтикой, когда мне было 15 лет. Это был важный аргумент в пользу изучения русского, поскольку знание языка позволило бы мне сделать карьеру в космическом бизнесе и работать в сотрудничестве с советской космической программой. Еще одной идеей преследовавшей меня с самого раннего возраста, было желание помочь тому, чтобы советские люди и американцы работали бы в космосе вместе. Поэтому я выучил русский язык, в этом заключалась моя мотивация с самого начала.

Я изучал русский язык, затем поступил в MIT, где изучал космонавтику, так что, я прошел все намеченные ступеньки. Будучи студентом младших курсов вМассачусетском технологическом институте, я провел один семестр в Ленинградском государственном университете, изучая русский. Собственно, это было все, что мне как американцу было позволено изучать в Советском Союзе. Мне не разрешали изучать физику или что-нибудь связанное с пространством. Возвративший в MIT и прошел путь от аспиранта до молодого исследователя, а затем и молодого профессора. В 1987 году у меня появилась первая возможность посетить Институте космических исследований в Москве. После этого я начал работать в Московском авиационном институте в качестве приглашенного профессора и сумел за это время завязать хорошие контакты с представителями советской космической отрасли.

Но, давайте перейдём к 1993 году, когда я находился в составе президентской комиссии тогдашнего нового президента Клинтона, принимавшей решение о будущем международной космической станции. Могу сказать, что вместе с парой коллег мы очень настойчиво подталкивали администрацию к идее совместной космической станции, к созданию планов по сотрудничеству между американцами и русскими, которые в итоге воплотились в создание МКС. После того как в 1993 РКА и НАСА подписали «Детальный план работ по Международной космической станции» я почувствовал, что главная задача моей жизни – создание большой совместной российско-американской космической программы, более или менее выполнена.

Весной 2009 года, будучи членом президентской комиссии по космическим полетам, на этот раз при президенте Бараке Обаме, я был горячим сторонником следующей стадии исследований Луны и Марса в рамках совместного проект США и России. Но, к сожалению, нынешняя политическая обстановка делает принятие решения о начале такого проекта очень непростым делом. Но я уверен, что по мере того как наступит улучшение в отношениях между Соединенными Штатами и Россией, этот проект станет возможным. Оглядываясь на прошлое могу честно и уверенно сказать, что полет Гагарина было самым важным событием в моей профессиональной жизни. Он стал не только толчком к моей карьере в космонавтике, но и дал мне мотивацию приобрести необходимые навыки и подготовку, посетить Советский Союз, завести здесь друзей здесь, поработать в российской космической промышленности. Получить весь тот опыт, который позволил в конце концов стать основателем Сколтеха.